...Умру когда-нибудь и я;
Мне на своей не выпить Тризне!
Ведь Смерть — лишь долг, вернутый жизни,
За непознанье Бытия.
Умрёшь когда-нибудь и Ты,
Повторно мой сжигая пепел...
И хоть мы все — кто чист, кто светел,
Всё ж встанут новые кресты!
Мы все когда-нибудь умрём:
Кто при дворцах, кто — при отбросах,
Кто — при грязи, а кто — при розах,
Кто постоял пред Алтарем,
И кто в глаза его не видел;
И кто Велик. И кто уБОГ ...
Кто Бога чем-нибудь обидел,
И тот — кого обидел Бог...
...Мы все умрём ... Нет, не страшу
Я всех логической развязкой.
Пишу романы, реже — сказки;
Но ... Эпитафий не пишу.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
... За эпитафии зазря,
Я не возьмусь — их Мир забудет...
Но коль возьмусь, то первым будет:
"...УМРУ КОГДА-НИБУДЬ И Я..."
© А.Эббот
Мне на своей не выпить Тризне!
Ведь Смерть — лишь долг, вернутый жизни,
За непознанье Бытия.
Умрёшь когда-нибудь и Ты,
Повторно мой сжигая пепел...
И хоть мы все — кто чист, кто светел,
Всё ж встанут новые кресты!
Мы все когда-нибудь умрём:
Кто при дворцах, кто — при отбросах,
Кто — при грязи, а кто — при розах,
Кто постоял пред Алтарем,
И кто в глаза его не видел;
И кто Велик. И кто уБОГ ...
Кто Бога чем-нибудь обидел,
И тот — кого обидел Бог...
...Мы все умрём ... Нет, не страшу
Я всех логической развязкой.
Пишу романы, реже — сказки;
Но ... Эпитафий не пишу.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
... За эпитафии зазря,
Я не возьмусь — их Мир забудет...
Но коль возьмусь, то первым будет:
"...УМРУ КОГДА-НИБУДЬ И Я..."
© А.Эббот
У меня умерла бабушка.
Сегодня состоялись похороны.
В Тайланде смерть принимают очень спокойно, это обусловлено, наверное, в первую очередь национальным характером, а, во-вторых, такое спокойное отношение присуще буддизму.
Смерть принимается, как избавление.
В общем, я очень с этим согласен. Поэтому я искренне не понимал, почему все вокруг рыдали в три ручья.
Бабушка очень старая, она прожила длинную жизнь, воспитала детей, внуков и правнуков.
Люди действительно глупы, если думают, что будут жить вечно. К сожалению (а, может даже к счастью), ничто в этом мире не вечно. Мы рождаемся и умираем. Это совершенно нормальное явление. Так же, как есть и спать.
Если мы каждый раз будем оплакивать человека, который ест или спит, у нас не останется никакой жидкости.
Я даже к гробу близко не подходил: я хотел запомнить бабушку такой, какой она была - живой и полной силы духа. А во всех остальных я прям сразу увидел мазохизм: чтобы еще больше выдавить из себя слез они все смотрели и смотрели на нее, с упрямым упорством подходили и подходили. Это глупо. Если можно отгородить себя от таких потрясений, почему бы этого не сделать?! Добровольно настраивать себя на такую вычурную показную скорбь... Впрочем, я же говорил, что с каждым годом мое сердце все больше и больше каменеет.
Я, как самурай, постоянно живу с мыслью о смерти, готовый в любую минуту ее принять. Я думаю о смерти, я говорю о смерти. Не как о чем-то возвышенном (Хотя я настаиваю на своей кремации. Фу, не хочу, чтобы заплаканые опухшие лица прикасались к моему трупу. Кремация и развеивание праха где-то далеко за пределами РФ. Эк, как романтично...), а как о естественном процессе. Потому что этого не избежать. Это то, чего никому из нас не избежать, как не истери и не плачь.
Сегодня состоялись похороны.
В Тайланде смерть принимают очень спокойно, это обусловлено, наверное, в первую очередь национальным характером, а, во-вторых, такое спокойное отношение присуще буддизму.
Смерть принимается, как избавление.
В общем, я очень с этим согласен. Поэтому я искренне не понимал, почему все вокруг рыдали в три ручья.
Бабушка очень старая, она прожила длинную жизнь, воспитала детей, внуков и правнуков.
Люди действительно глупы, если думают, что будут жить вечно. К сожалению (а, может даже к счастью), ничто в этом мире не вечно. Мы рождаемся и умираем. Это совершенно нормальное явление. Так же, как есть и спать.
Если мы каждый раз будем оплакивать человека, который ест или спит, у нас не останется никакой жидкости.
Я даже к гробу близко не подходил: я хотел запомнить бабушку такой, какой она была - живой и полной силы духа. А во всех остальных я прям сразу увидел мазохизм: чтобы еще больше выдавить из себя слез они все смотрели и смотрели на нее, с упрямым упорством подходили и подходили. Это глупо. Если можно отгородить себя от таких потрясений, почему бы этого не сделать?! Добровольно настраивать себя на такую вычурную показную скорбь... Впрочем, я же говорил, что с каждым годом мое сердце все больше и больше каменеет.
Я, как самурай, постоянно живу с мыслью о смерти, готовый в любую минуту ее принять. Я думаю о смерти, я говорю о смерти. Не как о чем-то возвышенном (Хотя я настаиваю на своей кремации. Фу, не хочу, чтобы заплаканые опухшие лица прикасались к моему трупу. Кремация и развеивание праха где-то далеко за пределами РФ. Эк, как романтично...), а как о естественном процессе. Потому что этого не избежать. Это то, чего никому из нас не избежать, как не истери и не плачь.