В раю, конечно, климат получше, зато в аду гораздо более приятное общество.
Из трясины суеты
Любовь вытягивает нас.
И бросает в омут.

Сколько поэм и романов воспевают это чувство, сколько я сам писал и восхвалял эти душевные порывы!
Еще не любовь, но уже глубокая влюбленность. И уже нельзя повернуть назад, нельзя закрыть сердце на замок, потому что оно уже проникло, оно уже живет внутри и распространяет свое тепло по всему организму. Оно может согреть, но может и обжечь, может опалить дотла. Это чувство и созидательное и разрушительное.
Я люблю и ненавижу это чувство!
Люблю, потому что это моменты абсолютного счастья, когда реки по колено и горы по плечо;
НЕНАВИЖУ за мытарства, за тревогу, за тоску и грусть, которые накатывают на меня, как цунами на Японию, все смывая, НЕНАВИЖУ, черт побери, за ревность!
Я ревную! Я очень сильно ревную!
И я никогда не мог о себе такого даже подумать! Что я умею НАСТОЛЬКО СИЛЬНО р-е-в-н-о-в-а-т-ь !
В такие моменты хочется оставаться бесчувственной скотиной с каменным сердцем. Чтобы не разрываться, чтобы не переживать каждый раз маленькую смерть, чтобы не плакать, чтобы не страдать, чтобы просто жить, поглядывая на мир из окна своего собственного мирка.
У меня все чересчур: с пика вершины на самое дно. Я все делаю слишком: слишком чувствую, слишком люблю.
И я боюсь задушить человека своими чувствами! Если я выплесну их наружу, боюсь, он захлебнется. Нужно ли ему это?
Я боюсь, что буду давить, и он не выдержит такого натиска, такого напора! Но как?! Как мне быть, если я не могу лишь чуть-чуть приоткрыть дверь своего сердца? Если открывать, то настежь!
Я и так показал слишком много. В конце концов он должен понять, что я к нему чувствую.
Последнее слово, в любом случае, за ним.
А я буду тихонечко подыхать сгорать.